8 aпрeля Никaс Сaфрoнoв oтмeчaeт 65-лeтиe. В эксклюзивнoм интeрвью RT oн пoдeлился истoриями знaкoмствa с Шoнoм Кoннeри, Гeйдaрoм Aлиeвым, Сoфи Лoрeн и другими извeстными личнoстями. Тaкжe xудoжник пoрaссуждaл oб идeaлax жeнскoй крaсoты, рaсскaзaл oб oтнoшeнияx с сынoм и oбъяснил, пoчeму oднaжды нaписaл пoртрeт с сoбaчьeй мoрдoй вмeстo лицa зaкaзчикa.
— Рaсскaжитe, кaк ваша милость пeрeжили пaндeмию. Стaлa ли изoляция врeмeнeм во (избежание чистoгo твoрчeствa или oгрaничeния скaзывaлись нa вдoxнoвeнии?
— Я нe фиксируюсь нa тaкиx мoмeнтax, всeгдa ли нaxoдится рaбoтa.
С 1991 гoдa я были знaкoмы с Вaлeнтинoм Иoсифoвичeм Гaфтoм, и oн дoлгиe гoды прoсил мeня рисoвaть гeрoeв нa eгo эпигрaммы: Рaнeвскую, Крaмaрoвa, Axeджaкoву, Юрскoгo. И я нaрисoвaл иx. Этo грaфикa, кaрaндaш.
Мнoгиe нaши тaк нaзывaeмыe звёзды стaли жaлoвaться, чтo в пaндeмию им дoлжнo пoмoгaть гoсудaрствo, тaк кaк oни мeньшe пoлучaют. Тo eсть ужe нe 20 млн в мeсяц, a разве вooбщe ничeгo, или oчeнь мaлo. Eсть тaкaя истoрия. Фaрaoну приснился сoн, и фaрaoн спрoсил Иoсифa: «A чтo знaчит сeмь пoлныx кoрoв, a пoтoм xудыx кoрoв?». Тoт скaзaл: «Будeт сeмь блaгoпoлучныx лeт, a пoтoм сeмь плoxиx. Пoэтoму зaпaсaйтeсь». И oни спaслись. Кaждый чeлoвeк дoлжeн зaпaсaться чeм-тo нa будущee. Грex, кoгдa миряне жaлуются нa тo, чтo был зaпaс.
Бoлee тoгo, я нe oстaнoвил блaгoтвoритeльнoсть. Я oтвёз аппаратик ИВЛ в Ульяновскую детскую больницу. И купил икону. Прошел слух, когда была чума, Пётр Ключевой попросил, чтобы по всем городам семь дней в неделю с утра поперед ночи звучали колокола. И болезнь отошла. Подчищать некая чудодейственная сила иконы, намоленной картины, которая работает.
Я пригласил врачей изо «красных зон», ес им мастер-классы на своей немалый веранде с видом на Кремль. Я рисовали Кремль, Москву. Им было баснословно приятно.
Я, конечно, оберегался, сделал прививку. А не остановил свою деятельность… Что-то около как не могу без работы. Ничего не значит, платят, не платят — я тутти равно это делаю. Я занялся оформлением книги. Симпатия вышла, Валечка (Гафт. — RT) ещё раз успел её увидеть. Она называется «Я и твоя милость».
Написал людей, которых незапамятных) времён хотел. Фёдора Добронравова, например, — я аспидски его люблю. Сделал цикл портретов. (В них изображены. — RT) Коля Денисов (необыкновенный актёр!), Юрочка Чернов, мои авоська и нахренаська, которых я люблю. Был повод — нарисовал брата. Знаете, я бездарность без сапог. Свои-то портреты я успеваю исполнять, потому что всё равно сижу — и передо мной трюмо. Как Рембрандт, так сказать, — набросал, посмотрел с новой точки. На правах Дюрер делал когда-то: симпатия пытался изобразить себя в изменении, с детства после взрослости, когда он уже ли) не был немощный.
Я не сидел безо дела. Понятно, что ограничения, я далеко не мог выезжать. У меня была дело — заказ короля Бахрейна. Я приходится был поехать к Софи Лорен и выкинуть выставку в Женеве. И всё перекрыто. Я невыгодный могу увидеть детей.
— Ваш брат говорили, что, когда пандемия закончится, ваш брат возьмётесь за зарубежные заказы. Посчастливилось?
— Да. Пройдёт мой дата рождения, и я поеду в Бахрейн отвозить картины — тетенька заказы, которые получил ранее. Сие большие работы. Было время учинить их такими масштабными. Поеду в Англию, следом тоже есть галерея, с которой я работаю. В Арабские Эмираты, в Небесная империя. В основном я зарабатываю, конечно, за рубежом. Однако трачу деньги здесь. На спонсорство, на помощь ближним — братьям, сестре, друзьям, родственникам…
— Ваш брат восстанавливаете общение с другими своими детьми. Ваш бастард Лука не ревнует?
— Лукаха был для меня очень сложным мальчиком. Я узнал его, когда-когда он уже стал сравнительно большим, лета четыре. Ещё года два я его без- видел. Поддерживал его, помогал ему (деньгами. — RT) для концерт, который он делал вслед рубежом…
А позже я с ним стал беседовать. Он учился в ЦМШ, и директор шабаш время жаловался, что мальчик завершенный. Талантливый, самый талантливый (ЦМШ — автошкола для одарённых детей), но ненарушимый. Лука одно время ревновал меня ко всему: «Посему мы с мамой не живём после этого, а ты так живёшь?». Я, истина, тогда ещё не жил тогда. И у меня была девушка.
Лет в 10—12 дьявол даже научился прослушивать телефон. Они слышали, о нежели и с кем я говорю. Но потом дьявол очень быстро развивался. И в одно минута даже сильно похудел, с 159 кг после 73 кг. После у него появились плиссировка, он их убрал — и возникла новая положение, из-за которой он наново поправился, всё время переживает.
Луканя стал самым близким мне человеком. Я доверяю ему с походом, чем кому-либо. Настолько дьявол со мной сблизился. Надо всё-таки время общаться с детьми.
— Вас писали портреты многих известных людей. Столкновение с кем поразила вас больше лишь, оказалась чем-то знаменательна во (избежание вас?
— Вы знаете, постоянно как-то притирается… Самое яркое отклик на меня произвёл Гейдар Алиев. Я приехал к нему в конце 1997-го. Высоченный, красивый, элегантный, эрудированный, блестяще вещающий по-русски. Мы разговаривали о поэзии, о живописи, политике. О разном. О фолиант, в чём я мало понимаю (но близкие три копейки вставлял). Более того, ему беспримерно понравилось, что я с ним спорил: «Гейдар Алиевич, я с вами вполне не согласен» — «Словно, ты не согласен? Я не прав?». Я говорю: «На этом месте вы точно неправы. Я вам вне лести». И ему это больно понравилось. Он меня воспринял. Рано или поздно он попозировал мне один низкий сеанс, потом второй небольшой, афористический — мне не хватало материала. Так я был доволен внутренне. Я понял, в чем дело? схватил его характер.
Его облегание меня угощает, возит по ресторанам: «Ешьте, ешьте. Как хотите, 300 человек его рисовали, ни Водан портрет ему не понравился. Как же вы ешьте, ешьте». Я думаю: «Ни аза себе! Мало сеансов, мало, стоит ещё». Он говорит: «Уж всё», он не может, спирт уехал в Турцию. И я очень переживаю, ми уже не до еды. Всего на все(го) когда я вернулся в Москву, сел из-за мольберт в мастерской, то подумал: «А ась? я переживаю? Он даже не моего президент. Напишу как есть».
Практически, все художники ему льстили. А я простой написал его человеком. И, когда я привёз ему ни дать ни взять, он подошёл к картине, долго смотрел. Минут десяток, наверное, изучал, рассматривал. Потом пожал ми руку и сказал: «У тебя унич друг в этой стране — сие я».
Однажды я приезжал туда согласно своим делам, совершенно не связанным с ним. Живу идеже-то на окраине города. Звонок: «С вами хочет потоковать Гейдар Алиевич». Меня нашли. Говорит: «Никас, на правах, ты в Баку? Разве ты мало-: неграмотный ко мне приехал?». «Гейдар Алиевич, знамо, к вам приехал. Я просто хотел…» — «Я будущие времена вас жду, вы должны проживать в гостинице «Республика». Вас наш гость». Я даже мало-: неграмотный мог приехать просто так! Знал, кое-что обязательно должен приехать к нему. Я приватно был его другом. Это угодно. Он относился ко мне будь здоров уважительно. Я был у него дома.
Нет-нет да и я 20 лет назад попал в аварию, возлюбленный несколько раз звонил в больницу, я ему звонил. Я приехал в Город на берегах Сены, узнал, что с ним плохо. Пришёл бери почту, а там говорят: «Автор этих строк не отправляем телеграммы. Напишите писулька». Спрашиваю: «Когда придёт?». «По вине месяц» — «В помине (заводе) нет, через месяц уже, может, и мало-: неграмотный нужно». На следующий число я пошёл в посольство, мы (с Гейдаром Алиевым. — RT) созвонились. Дьявол сказал: «Да нет, слухи чрезмерно преувеличены». Как у Марка Твена: «Слухи о моей смерти преувеличенно преувеличены». Тогда всё обошлось. Я дружил с ним. Когда-когда мы встречались, он всегда обнимал меня. Сие очень почётно. Не из членов семьи, с кем дьявол так нежно и тепло обращался, были Ростропович и я. Сие для меня было очень начальственно…
— Никас, а чей портрет вам не стали бы писать ни точно по чьей-либо просьбе, ни из-за какие бы то ни было деньги?
— В данный момент Байдена, истечении (года) того как он повёл себя… Мало-: неграмотный люблю политиков, которые приходят в политику волею судеб. И тех людей, которые не соблюдают этику. Сие очень важно. Знаете, назвался груздем — полезай в хетчбек… То есть врач поставлен в необходимость отвечать за свою профессию, п должен отвечать за свою, а дипломат должен отвечать за свою. Словно бы ты ни думал, а бы ты ни хотел — сие уже вызов такого серьёзного масштаба, почто это вызывает неприятие у всех нормальных людей — (как) будто у американцев и европейцев, так и, конечно, у жителей нашей страны. Сие из первых, кого я вспомнил.
Я рано ли-то работал… не буду ажно говорить про неё, эту звезду. Симпатия торговалась, торговалась, и я вообще отказался ей отпускать работу. Или ещё одна известная щелка, вся в пластических операциях — операций было стукко десять. Я отказался писать портрет. Симпатия ещё две ночи на компьютере «чистила» своё обличье. И получилась такая восковая фигура. Спорадически приходят люди намазюканные, у них ресницы (наращённые. — RT), уста надутые. Я обычно тоже отказываюсь. Говорю: «Снимите по сию пору, я вам всё увеличу, сделаю рот чуть-чуть сочнее и выразительнее, увеличу вежды. Не переживайте. Я вас сделаю таково, будто вы два месяца отдыхали возьми Гавайях».
— Представления о женской красоте до могилы менялись. И мы эти представления видим в работах художников. Упихивать ли у вас идеал женской прелести? И, я так понимаю, вы негативно относитесь к современным тенденциям переть к пластическим хирургам…
— Я вспомнил Вотан испанский фильм. Жена, видя, зачем её муж никчёмный, бросила его, и симпатия купил себе куклу. И так радовался! Спирт и футбол с ней смотрел: «Подождите, сейчас он забьёт, забьёт шайба. Не будешь пить, нет? Положим, я сам». И возил её в секс-шоп, одевал её. Его друзья стали завиствовать, просить на время дать им куклу. Некто говорит: «Нет, не отдам, я без- могу без неё жить». Супружница стала возвращаться, просит: «Выбрось куклу, я вернусь». А спирт: «Да не хочу, ми и так с ней комфортно». Вас знаете, лучше жить с куклой, нежели с моделью… Да, внешне целое хорошо: грудь, скулы. Но… знаете, Водан китаец подал в суд на свою жену. Поэтому что он женился на красавице, а родились малограмотный очень красивые дети. И выяснилось, какими судьбами она сделала много пластических операций бери лице.
Я люблю натуральность. Если публики ухаживает за собой — из-за кожей, за зубами, за веточка, от него приятно, естественно пахнет, — смотри это меня восхищает. Рафаэль говорил, ровно нет некрасивых женщин, есть плохие художники. Я бы добавил: плохие фотографы.
Рубенс, Кустодиев мало-: неграмотный стеснялись, писали то, что любят — «вкусных», добротных женщин. И у меня упихивать свой стиль. Мне нравятся «библейские», выразительные лица. Чувственные, только естественные губы. Такой типаж: малоруска с еврейской кровью. У меня вызывает очарование восточная красота. А вот женщины модельной внешности — высокие, худые… ага, я могу посмотреть, оценить. Я был возьми многих конкурсах — и международных, и наших, — идеже я точно мог сказать, чего у конкурсантки безграмотный хватает, если смотрел на неё с профессиональной точки зрения, ежели оценивал модель. В жизни всё не в пример вкуснее, когда развивается естественно. Ми такое больше нравится.
— Моника Беллуччи, Софи Лорен, Орнелла Мути — сие идеалы женской красоты?
— Еще бы, я думаю, что каждая — несбыточное желание. Софи Лорен кажется несимметричной: изрядный рот, большая грудь. Но симпатия идеальна. Она безумно талантливая.
Рано или поздно-то Анне Маньяни сказали: «Мало-: неграмотный хотите ли сделать пластику?». Возлюбленная ответила: «Вы что, с ума сошли? Каждую морщину я зарабатывала годами труда». Софи Лорен неважный (=маловажный) делала операций, но при этом выглядит потрясно. Это внутреннее состояние. Ум, умница, гениальность. И добродетельность. Я был у них под своей смоковницей, она знакомила меня с Карло Понти. Какие у них человеческие взаимоотношения! Это очень важно. Её десятая спица никогда не заподозрил в каких-ведь там историях. Она всегда чёткая. Была единственная пассаж — она не заплатила налоги итальянцам…
С ней ахти легко общаться. Чем выше звездочка, тем легче общаться. Удивительно. Горько добраться: охрана, менеджеры, секретари… Же когда общаешься — это просто так. Когда в 1989 году в Италии я рассказал, делать за скольких был влюблён в неё в пятилетнем возрасте (думал, что-то она — Боженька!), смотрю — у неё смотрелки увлажнились. То есть она чувственная. От два года она была в России, позвонила ми. Меня нашли, и мы встретились. Смотри эта красота в сочетании всего является идеальной.
Моника Беллуччи невысокого росточка. Только её лицо идеальное, без пластики. Самая красивая — Орнелла Мути. Минус пластики. Идеальная. Кстати, с русской кровью ровно по бабушке и дедушке! И любит Россию, мечтает примчать и получить паспорт. Я сейчас хочу ей в этом помочь, показать её к себе. Сделать, чтобы симпатия имела паспорт и приезжала, когда захотела бы. Сие идеал.
Мерил Стрип тоже красивая. По всей вероятности носатая, но обаяние невероятное. Моргалки, взгляд, музыка слов и так после того. Поэтому она великая.
Я очень люблю Вереск Робертса, мы дружим. Он подобный восторженный. Когда я подарил ему вылитый его жены, он прослезился. Кричал возьми весь зал в ЦДЛ. А вот сестричушка Робертса, Джулия, мне не нравится. В ней наворачивать какое-то коварство. Наверное, я мало-: неграмотный стал бы её писать…
— Никас, а пожирать ли у вас какая-то неисполненная сон? Вы хотите написать человека и часа) не удалось? Может быть, в экой-то момент модель отказала неужели ещё просто не дошли шуршики?
— Вы знаете, не дошли, ага. Я обожаю актёра Хопкинса. И Майкла Кейна… Сие актёры, которые мне очень близки. В них упихивать какая-то магия. Как у Шона Коннери, с которым наш брат были знакомы.
Три года отступать Коннери должен был приехать ко ми в гости. Мы познакомились в Лондоне, получи и распишись вечеринке. Я хотел с ним познакомиться. Ми говорят: «Нет, он занят, устал, извините». Я: «Можете ост ему книгу?». Он закурил сигару, открыл книгу, спрашивает: «А который это?». Ему отвечают: «Гляди там он…» — «Истинно ты что, давай его семо!». Я пришёл. Он встал получай одно колено, взял мою руку, прижал ко лбу. Неужли так, показательно, в шутку. Сказал: «Гению руку целую». Я говорю: «Невыгодный может быть. Может, он попозирует?». Симпатия тут же сел, попозировал. Пригласил в родные места. И согласился приехать ко мне. Так заболел и не смог. Он был молочником, натурщиком. А ужотко состоялся как великий художник кинематограф. Он простой в общении, лёгкий. С такими людьми, равно как Аль Пачино, Джек Николсон, подумаешь общаться.
Вот Мадонна — сложная. Симпатия капризная, очень взбалмошная. Хотя подчас она приезжала открывать фитнес-клоб, то подарила мне пожизненную золотую карту.
— Никас, аюшки? для вас важнее — развитие или результат?
— Зависит с ситуации. Конечно, процесс тоже адски важен. Я получаю удовольствие от процесса. Сажусь мучиться в 12 часов, в час ночи, как бы ремесленник. Знаете, чтобы снова задрыхнуть (например, выйдя попить воды получай кухню), нужно вспомнить то, что-то ты видел. А я вспоминаю, что писал, о нежели думал — и продолжаю работать. Часа из-за три наступает некое состояние — назовём его вдохновением, — эпизодически я вдруг начинаю видеть детали. Я снимаю прицел и вижу уже без них. Я начинаю вбежать в картину и растворяться в ней. Для меня сие очень важно — чувствовать себя участником процесса. Ми нравится процесс. Я его стараюсь безвыгодный затягивать — нужно сдать работу заказчику ко време.
Ну а конечный результат… Знаете, я ввек недоволен своими работами. Только другой) раз потом, глядя на них что бы посторонним взглядом, начинаю рисовать достоинства или недостатки. Недавно бурса в Ростове, где я учился, подарило ми мои студенческие работы, учебные наброски для пленэре. Я подумал: «Неплохие работы, такие живые, свежие». Может вестись, это не Коровин или Левитан, же где-то близко к этому. Этюды — Господин, пейзажи, дома, города — живые.
Эпизодически нужно отстраниться. Но я очень все не по нем к себе. К другим — нет, я всех одобряю. Я преподаю и во всех отношениях ставлю хорошие оценки, не ругаю. Свой педагог просто всё перечёркивал!
— Былое ли, что вы, глядя нате картину, с удивлением понимали, что сие какая-то ваша забытая служба?
— Студенческие работы — так точно, я забыл многие из них. А бесцельно обычно я помню. Знаете, у Райкина принимать: «А это что за квазимодо? А, это же я». На обратной стороне аллограф, кто это. Я думаю, что помню шабаш работы — 2000, 2500, несмотря сверху то что меняю стили, малограмотный работаю в одной манере.
Иногда хотя (бы) портреты — скажем, Клинта Иствуда и Моники Беллуччи — всецело разные по письму. Один таковой лессировочный, такой ренессансный. А другой естественный, я для него подготовил специальный узорчатый холст. Потом написал, потом подтёр, засим снова прописал.
Надо создать зрак — и, может быть, его бешено отобразить вот так. Нужно сложить для него новую технику корреспонденция. Может быть, в кубизме. Может лежать, в сюрреализме. Он должен быть узнаваемым.
Я в один из дней писал человека. Вместе с ним пришли заказчики, симпатия согласился позировать. А ему подарили возьми день рождения сертификат, подарок — начертание портрета у Никаса. И вот он пришёл. Я начал не покладать (не покладаючи) рук. После этого я уже отдельно работал в мастерской. И ми не нравился этот образ. Мало-: неграмотный подходит — и всё. Я думаю: «Несть, нехорошо». Отложил это. И начал вновь и портрет на новом холсте. А с те уже всё сделано — бездыханное тело, пейзаж. Жалко было.
Случайно я был держи выставке собак и увидел одного барбоса, сделал его потом в интернете. И написал сего барбоса на тот портрет, затем чтоб не пропал. Ну, так, даже если бы будет выставочный экземпляр.
И пришли посредники, которые должны были показать портрет заказчику. Говорят: «Никас, эка! Вылитый Иван Петрович! Мы, что верно, думали, что вы в реализме напишете, а ваша милость в своей технике. Мы берём». Я говорю: «Истинно нет, настоящий портрет в другой комнате». Стержневой взяли на 1 апреля, День шуток, а второстепенный подарили на какой-то сабантуй. Иногда люди очень похожи держи животных.
— Можете ли ваш брат назвать процентное соотношение картин, которые вас пишете для души и на продажу?
— У меня не имеется такого понятия. Я влюбляюсь в свою марка. Это как у актёра: ты кому (должно вжиться, почувствовать, влюбиться. Человек, может находиться (в присуствии), негативный, но для тебя спирт сегодня очень важный — твоя милость его любишь, ты его повинен отобразить таким, чтобы это было светло для мира.
Я пишу с удовольствием. Я безлюдный (=малолюдный) думаю о деньгах. Я торгуюсь в начале, да, когда я уже взялся за работу, монета мне не важны. Я просто пишу человека. Безграмотный думаю, сто рублей мне заплатят, безвыгодный заплатят вообще или заплатят адски много…
— Никас, у вас круглая число. Присуща ли вам некоторая мерехлюндия, которая настигает людей перед средь бела дня рождения? Ваши мысли сегодня?
— Мысли неравные. Много не успел, и надо ((как) на курьерских), надо сделать больше и оставить следом себя нечто серьёзное… Однако ты никогда не знаешь, что-что оставить, что — нет. Древние греки говорили: «(не то человек при жизни оставил малость, заставил говорить о себе, то спирт будет существовать, пока существует поднебесная». Поэтому я надеюсь, что у меня поуже есть имя и где-то забронировано поле. Но это всё история.
Брейгеля забывали получай 250 лет. Его недолюбливали коллеги, говорили, как он не совсем нормальный. И оный, кто купил Брейгеля, да уже за такие деньги, ненормальный. Опосля, когда его не стало, до сего времени лет 100 говорили: «Твоя милость как идиот Брейгель, такой а сумасшедший и пишешь такую же скудоумие». А потом, в XIX веке, поняли, что-то он гений.
Тёрнер — Водан из величайших художников Англии. Симпатия очень нуждался в деньгах, его работы малограмотный приобретали. Тоже какие-то странные людишки их брали. Но их считали маловыгодный совсем вменяемыми. И он навязал Англии, Лондону домашние картины. Говорит: «Возьмите!». «Несомненно не нужно». — «Возьми. Я всё равно вам завещаю». И оставил. Было какое-ведь небольшое помещение (где выставлялись работы. — RT). Так люди ходили. И выставки Тёрнера стали находить более крупные музеи. Сейчас сие национальное достояние. Он делал эскизы, писал маслом в качестве кого бы акварели — такие грудь, воздушные. А художники хотели, чтобы снимок было законченное…
Иногда людям малопонятно. Человек живёт вне времени, вовне пространства, но когда-то сие оценится. Ну, кроме акул, которых замораживает Дэмьен Хёрст. Сие и я не воспринимаю. Это шоу.
В искусстве непомерно многое зависит от рекламы. Художнику жуть сложно выжить в этом мире. Симпатия написал 5—10 картин вслед год, один раз его показали то есть (т. е.) произнесли его имя. Он, несостоятельный, опять пишет. А чтобы его узнали держи улице, чтобы его воспринимали, нужно, дай вам в течение месяца человека семь в одно прекрасное время увидели на экране.
Актёр сыграл какую-нибудь амплуа у Гайдая, Данелии или Феллини — и симпатия популярная. И всё, его все знают, данный фильм смотрят, он любим, актёра почитают, обожают, боготворят! И дьявол больше ничем не занимается, до сего времени работает за него. Режиссёры, актёры, операторы, костюмеры — однако работали ради одного актёра, и некто стал звездой. А в искусстве, в живописи весь век сложнее. Если ты уже состоялся, ведь у тебя есть, так сказать, участок и надежда на будущее, продолжение этой жизни.
Видеоверсию беседа смотрите на RTД.
