Денис Бродский, эксперт РПР, экс-глава Нацагентства по вопросам государственной службы
Я искренне рад тому обстоятельству, что дискуссия о законе и реформе государственной службы наконец-то находится в публичной плоскости. Очень хорошо, что есть разные взгляды. Раньше и этого не было.
В течении последних двух лет, с момента моего знакомства с системой государственной службы, мы с коллегами пребывали в странном недоумении — реформу то «забалтывали», то «спускали на тормоза». Все поголовно говорили о том, что это необходимый шаг, а никто толком не хотел этим заниматься.
Теперь можно констатировать: мы перешли от дискуссии «вообще не нравится» к предметной дискуссии о том, какой должна быть государственная служба, и как она должна функционировать.
По основной части закона я готов дискутировать с кем угодно и как угодно, какой бы прусской системой идеи, заложенные в законопроекте, не называли.
Да, в законопроекте есть много вещей, которые существуют уже не один десяток лет. Да, это правда. Но изобрести велосипед тяжело.
В вопросе, как должна функционировать государственная машина, мы полагаемся на опыт цивилизованного мира.
Во-первых. Нам нужно отделять политическое влияние от профессионального аппарата.
Те же позиции секретарей в министерствах — это нормальная практика большинстве стран. Это как раз тот единственный механизм, который позволяет отделить политику от административного управления государством.
Политические назначенцы будут диктовать политику в направлении, а профессиональный аппарат будет вести их в направлении указанном министрами, но будет это делать профессионально и системно. Их нельзя будет поменять при новой смене Кабинета министров, и это правильно. Менять можно, но по делу.
Во-вторых, нужны эффективные конкурсы, которые проверят репутацию, благонадежность и навыки будущих чиновников.
В-третьих, необходимо выстраивать другую систему оценки результатов деятельности чиновников. И чтобы там ни было, нужно пересмотреть систему вознаграждений. Точка.
Закон закладывает абсолютно цивилизованные правила.
Приведу пример. Сейчас кричат: «дайте нам возможность выбирать и нанимать кого угодно». У нас было полно EPIC FAIL за последние два состава Кабинета министров. Представьте себе, что б у этих людей была возможность ломать и крушить все.
Мы сегодня не можем жить, исходя из политической целесообразности. У нас, к сожалению, не все 17 министров это реформаторы и люди, преданные идее, с проектом «Украина» в голове.
Поэтому нужен закон, который будет регламентировать такие вещи, иначе наша страна развалится.
Комплексная реформа – это не только закон о госслужбе. У нас, на самом деле, нет элементарных вещей.
Сегодня министры сражаются за сокращение функций, а им из других министерств пишут отписки стопками. Потому что есть, видите ли, есть какое-то там постановление правительства от «царя гороха». Либо указ президента, далеко не лучшего, далеко не последнего. Либо еще что-то. Попробуй доказать, что это не нужно.
У нас нет диалога на высшем уровне, нет понимания, какие функции государство выполняет, какие сервисы оно предоставляет гражданам и бизнесу. Ключевая реформа заключается именно в этом, какой бы мы закон не приняли. По факту мы сейчас имеем громоздкие министерства, который выполняют распоряжения предыдущих правительств. В этом основная проблема, а не в законе.
Проблема в том, что реформировать госслужбу никто не торопится.
Мы живем в парламентско-президентской республике. Законы у нас принимает Парламент. Обратите внимание, когда есть политическая воля, быстро появляются нужные законы. Иногда, политическая воля гнет «через колено». Быстро – может это и не всегда правильно. Но парламент принимает нужное решение, и вступает в силу нужные законы. Так в частности, было и с законом о полиции.
Но в вопросе о госслужбе мы этого не видим. Нет ни одного высшего чиновника, который бы взял на себя моральную и политическую ответственность. Нет ни одного политического центра, который этим должен заниматься.
За последние 30 лет подобные реформы проходили в 120 странах, и только 26% добились успеха. Во всех цивилизованных странах, где эти реформы были успешными, основным драйвером выступал орган исполнительной власти, который координировал и продвигал реформу.
Вот чего у нас нет, и это самая большая беда. Закон о госслужбе только описывает как, должна функционировать система, когда она уже будет перестроена. А стратегии реформирования – нет. Стратегия- это, отчасти, переходные положения законопроекта: когда какая норма заработает, что делать и в какой последовательности, как перезапускать аппарат.
Какой бы сейчас новый законопроект не написали, какими бы гениальными идеями он не был бы дополнен, его ждет судьба того законопроекта, который мы написали — долгая, нудная и сложная борьба.
Это уже год продолжается — мы стараемся сохранить целостность закона, а его пытаются ухудшить и изуродовать. Частично отбились. Где-то пошли на компромисс.
Как только прошло первое чтение в парламенте, на следующий день у нас были готовы поправки группы депутатов, которые бы вернули закону правильное содержание. К этим поправкам подготовили еще не менее тысячи — и хороших, и плохих. То есть, документ можно как улучшить, так и угробить.
Сегодня судьба закона, его качество в руках комитета, который должен подготовить документ ко второму чтению.
И так будет с любым законопроектом, который принесут. Будут парламентарии потом его кроить и править, за исключением того случая, когда появится заинтересованное лицо, пусть это будет президент, премьер министр, кто угодно — высший политик, который готов будет этот закон в том формате, в котором он считает его правильным, быстро и результативно провести через Верховную Раду.
И у президента, и у премьер министра было время и возможности сделать этот закон таким, каким он должен быть. Все остальное – «от лукавого».
Мы держали как можно более широкий диалог, мы никого не исключали из процесса, мы приглашали всех: профсоюзы, нынешних чиновников, всех мыслимых и немыслимых экспертов.
Например, Администрация президента всегда знала, что происходит с законопроектом, там всегда видели самый актуальный текст. Их люди были во всех рабочих группах. Кабинет министров также был всегда в деле. Все, кто хотел, имели все возможности сделать этот закон таким, каким он должен быть.
Мы сделали этот закон таким, каким считаем правильным для этой страны, учитывая все мнения, все интересы, и находя компромиссы. Без всякой политической поддержки, усилиями десятка энтузиастов и нескольких общественных организаций этот законопроект сейчас готовится ко второму чтению.
Идет работа комитета. Будет готов окончательный текст – мы тут же отреагируем, оценим, поддержим или выступим с критикой.
Мы последовательны в своей позиции, и кроме гражданского общества, никто такую позицию не занял. Никто не готов в публичной плоскости демонстрировать готовность к тому, что бы сохранить высочайшее качество этого закона.
Потому что реформа эта на самом деле никому не нужна. Потому, что, наверное, надеялись, что мы не выдержим, опустим руки, сдадимся – и реформа умрет сама-собой.
Скорее всего, уже в ближайшее время нас начнут нещадно критиковать и отложат принятие этого закона еще на год. И мы все прекрасно понимаем почему. Нынешней власти нужны ручные, контролируемые чиновники. Им нужны бедные, продвигающие «нужные» бумаги.
Кабинет Министров говорит, что у них нет денег на содержание гослужбы. А деньги на Феофанию есть. Была бы воля к победе…
Есть опыт многих стран, которые сумели это сделать. Они объясняют: «мы сначала проводим переаттестацию чиновников, конкурс и переназначаем людей, и только тем, кто прошел эту процедуру, мы платим другую зарплату».
Все возможно, это вопрос в первую очередь стратегии реформирования и желания.
***
Колонка є видом матеріалу, який відображає винятково точку зору автора. Вона не претендує на об’єктивність та всебічність висвітлення теми, про яку йдеться.
Точка зору редакції «Економічної правди» та «Української правди» може не
